Поля, обрывки разговора,
Изнанку кажущий тростник,
По-русски, по-немецки – снова,
Вдруг: смеха всплеск – и снова сник.
Дома, подавшись, потеснились,
Для рельс оставили зазор:
Громада города и сирость –
Вот Roma, Termini – простор.
Громада города – и мягкость
Незавершённого тепла,
Отрада дня, в смятенье впрягшись
Ведёт меня, как жизнь вела
Нерона, Августа и Тита,
И Каракаллу… Но сирень
Умчало время, краски смыты
На фресках, позабывших день.
Зияют раны храмов древних
На Капитолии нагом,
Вино на золото – в тавернах
Меняется. И льётся ром.
Пестрит толпа, грохочет бурно
Неугомонный Тибр, пока
На берегах стоит столица –
Великоградная река.
Печальны рыжие руины,
Великолепие и прах,
И говор дальней Украины
Здесь, в Меценатовых садах.
Змеёй толпится к Колизею
Цивилизация моя,
А я тебя, мой Рим, жалею,
О прошлом будущем скорбя.
